Случилось это недалёко от Архангельска, по левому берегу Северной Двины, том самом, что славился солёной рыбой, канатным ремеслом и лесопилками. На одной из двух улиц огромного города жил и трудился лентяй Яшка-непачканая рубашка. По солнечной стороне своего двора он пять лет тротуар мостил, по теневой - три года плетень столбил. А на десятый годок Яшка в избе русскую печь сложил. И вот какая история с той печью приключилась. Наш Яшка-немятая рубашка уже три раза по три кирпича на раствор уместил, присел, потянулся и сам себя похвалил: – Ай, да Яшка! Вот так диво! Посчитай, полпечи осилил! Потом глаз пощурил, основные ходы да выходы наметил, где да как коленце загнуть, чтобы печь зимой тепло держала и избу от морозов спасала. Кричит: – Мать, обед-то неси! Ну, а хозяйка, что было, на печи ему разложила: хлеб, соль, лучок, свежей редиски пучок, пару яичек, ржаной блинок, да в ковше холодный квасок. Яшка, понятно, никуда не спешил, за семь дней над горнилом свод сложил, и лишь после третьей недели лежанкой всё перекрыл. На двадцать пятый день вьюшку да задвижку установил. К Яблочному Спасу трубу на крышу вывел, а после полудня дым пустил. Правда, дым не в хайло, а в избу повалил. – Вот те раз! – почесал Яшка лоб. А в ответ кто-то – Чух! Бубух! – и в трубу хвост уволок.