Выморочность парижской жизни задана с первого рассказа, с выезда лавочников за город раз в год - поесть на травке, услышать соловья, совокупиться по зову плоти. И это - все. Если и мелькнет в этих рассказах естественное чувство, то как зеленая дачная травка для горожан - полдня, и довольно. Но и эти полдня могут стать откровением - пусть страшным - ради которого жив человек.